Переход Фрейда от занятий клинической неврологией к психиатрии был совершенно естественным, тем более что в то время различия между этими научными дисциплинами были не так ярко выражены. Для большинства специалистов само собой разумелось, что любое психическое нарушение являлось выражением нарушений органических.

Конечно же, как человек любой врач сострадает больному и волнуется за него. Но как профессионалу ему следует подчиниться врачебной этике и следовать общепринятым нормам медицинской практики: сохранять хладнокровие, не думать о чувствах пациента и строго следовать задаче выявления причин и природы органических нарушений. Для широкого спектра состояний больного, которые являются полем деятельности неврологии, модель работала хорошо.

К сожалению, нередко встречались случаи, когда все возможности сохранения хладнокровия исчерпывались врачом и не приносили желаемого результата — в основном это происходило при лечении истерии с ярко выраженными внешними проявлениями.

В этих случаях не удавалось выявить явных признаков поражения центральной нервной системы. Здесь уместно вспомнить о туманном заболевании «воспаление нервов» (откуда и произошел не совсем корректный термин «неврозы» или более популярное название «нервные болезни», которые остались в употреблении и после того, как была признана их неправильность). Фрейд же, начиная уже с 1895—1896 гг. настаивал на введении в научный обиход термина «психоневроз». Но к нему тогда, увы, не прислушались, ибо сами попытки уточнения смысла терминов сбивали с толку.